Интересно проследить, как создавался Достоевским образ Свидригайлова. В черновых записях «Преступления и наказания» этот герой именуется А–овым, по фамилии одного из каторжан Омского острога Аристова, который в «Записках из мертвого дома» характеризуется как предел «нравственного падения... решительного разврата и... наглой низости». «Это был пример, до чего могла дойти одна телесная сторона человека, не сдержанная внутренне никакой нормой, никакой законностью... Это было чудовище, нравственный Квазимодо. Прибавьте к тому, что он был хитер и умен, красив собой, несколько даже образован, имел способности. Нет, лучше пожар, лучше мор и голод, чем такой человек в обществе!»
Достоевский. Преступление и наказание. Краткий пересказ в картинках
Свидригайлов и предполагался воплощением такого полного нравственного уродства. Однако и самый этот образ и отношение к нему автора оказались несравненно более сложными: наряду с шулерством, грязным развратом и жестокостью, доведшей его жертву до самоубийства, он оказывается неожиданно способным и на добрые дела, на человеколюбие и великодушие. Свидригайлов – человек огромной внутренней силы, потерявший ощущение границ между добром и злом.
В тетрадях Достоевского сохранились подготовительные заметки, которые отражают постепенное формирование характеристики этого образа и вариации его сути в писательском воображении. «Страстные и бурные порывы, клокотание и вверх и вниз; тяжело носить самого себя (натура сильная, неудержимые, до ощущения сладострастия, порывы лжи (Иван Грозный), много подлостей и темных дел, ребенок (NB умерщвлен), хотел застрелиться. Три дня решался. Измучил бедного, который от него зависел и которого он содержал. Вместо застрелиться — жениться. Ревность. (Оттягал 100.000.) Клевета на жену. Выгнал или убил приживальщика. Бес мрачный, от которого не может отвязаться. Вдруг решимость изобличить себя, всю интригу; покаяние, смирение, уходит, делается великим подвижником, смирение, жажда претерпеть страдание. Себя предает. Ссылка. Подвижничество.
"Гнусно подражать народу не хочу". Все-таки нет смирения, борьба с гордостию».
Далее характеристика эта ещё видоизменяется, причем очевидно, что сложный образ, носящийся перед творческим воображением романиста, содержит черты не только Свидригайлова, но и ряда позднейших его персонажей – Великого грешника, героя задуманных романов «Атеизм» (1868–1869) и «Житие великого грешника» (1869–1870), Ставрогина («Бесы») и Версилова («Подросток»):
«Страстные и бурные порывы. Никакой холодности и разочарованности, ничего пущенного в ход Байроном. Непомерная и ненасытимая жажда наслаждений. Жажда жизни неутолимая. Многообразие наслаждений и утолений. Совершенное сознание и анализ каждого наслаждения, без боязни, что оно оттого ослабеет, потому что основано на потребности самой натуры, телосложения. Наслаждения артистические до утонченности и рядом с ними грубые, но именно потому, что чрезмерная грубость соприкасается с утонченностию (отрубленная голова). Наслаждения психологические. Наслаждения уголовные нарушением всех законов. Наслаждения мистические (страхом ночью). Наслаждения покаянием, монастырем (страшным постом и молитвой). Наслаждения нищенские (прошением милостыни). Наслаждения Мадонной Рафаэля. Наслаждения кражей, наслаждения разбоем, наслаждения самоубийством. (Получив наследство 35 лет, до тех пор был учителем или чиновником, боялся начальства). (Вдовец). Наслаждения образованием (учится для этого). Наслаждения добрыми делами».
В итоге «Преступление и наказание» изображает Свидригайлова человеком, надругавшимся над священной матерью-землей и разорвавшим связь с человеческой семьей. Он убивает в себе личность и попадает во власть безликих космических сил. Последнюю ночь перед самоубийством Свидригайлов скитается по безлюдным улицам под грозой и проливным дождем. Дух небытия, воплотившийся в нем, узнает в бунте стихий «наследье роковое». Хаос душевный сливается с хаосом природным. Описание этой грозовой ночи – вершина «мистического реализма» Достоевского. (См. полный текст отрывка «Смерть Свидригайлова».)
До десяти часов вечера Свидригайлов посещает «разные трактиры и клоаки», слушает шарманку в каком-то увеселительном саду. «Вечер был душный и мрачный. К десяти часам вечера надвинулись со всех сторон страшные тучи – ударил гром, и дождь хлынул, как водопад. Вода падала не каплями, а целыми струями хлестала на землю. Молния сверкала поминутно, и можно было сосчитать до пяти раз в продолжение каждого зарева». В полночь он идет на Петербургскую сторону, снимает номер в грязной деревянной гостинице, но и эта крошечная клетушка не спасает его от разбушевавшихся стихий. Они преследуют его. «Это под окном, должно быть, какой-нибудь сад, – подумал он, – шумят деревья; как я не люблю шума деревьев, ночью, в бурю и в темноту, скверное ощущение»! Дождь, сырость, вода вызывают в нем нестерпимое отвращение. «Никогда в жизнь мою не любил воды, даже в пейзажах»; его мучит кошмар: оскорбленная им девочка – утопленница – лежит в гробу среди цветов. Он распахивает окно: «Ветер хлынул неистово в его тесную каморку и как бы морозным инеем облепил ему лицо... Среди мрака и ночи раздался пушечный выстрел, за ним – другой... А, сигнал! Вода прибывает, подумал он».
Образ утопленницы (девочки, над которой Свидригайлов некогда надругался) надвигается на него, как наводнение. Вода мстит осквернителю. Свидригайлов убивает себя во влажном тумане, на грязной улице, среди мокрых деревьев: «Молочный, густой туман лежал над городом. Свидригайлов пошел по скользкой, грязной деревянной мостовой по направлению к Малой Неве. Ему мерещились высоко поднявшаяся за ночь вода Малой Невы, Петровский остров, мокрые дорожки, мокрая трава, мокрые деревья и кусты». Он останавливается перед домом с каланчей и спускает курок на глазах у еврея-пожарника.
